"КАЗАКИ-РАЗБОЙНИКИ"... Практически каждая боевая задача, которая выпадала на долю "Альфы", отличалась высокой динамичностью обстановки, принимающей порой неожиданный, непредсказуемый оборот, профессиональными действиями сотрудников группы и жесткостью, точнее - жестокостью их противников. И всегда было предельно ясно, где свои, а где чужие. Точнее - почти всегда, поскольку нет правил без исключений. Одним из них отчасти и стала ростовская операция 1993 года, довольно напряженная по накалу, драматичная по возможным последствиям и… несуразная - причем порой до нелепости - по развитию событий. Нет, террористы-то как раз действовали как им "полагается". А вот по эту сторону "линии фронта" шла, мягко говоря, игра без правил... Помните стишок из детства: "Говорят, под Новый год что ни пожелается - все всегда произойдет…"? Больше всего в том, 1993 году, тяжелом для "Альфы" и памятном для всех россиян, сотрудникам хотелось встретить праздник в кругу своих родных и близких. Увы, вопреки наивной уверенности советского классика Сергея Михалкова, не срослось, не сбылось, не произошло. Ибо нашлись подонки, которые загадали совсем другое желание: урвать у государства мешок с деньгами и, что называется, сделать ему ручкой. Как? К сожалению, схема реализации их замысла уже прошла обкатку как у нас в стране, так и за рубежом, а посему они не стали изобретать велосипед. 23 декабря трое мужчин, вооруженных автоматами, далеко не в маскарадных масках и не в карнавальных бронежилетах вошли в одну из ростовских школ и, постреляв для острастки по стенам, взяли в заложники пятнадцать девятиклассников и их учительницу. Грубо втолкнув пленников в поджидавший у входа "пазик", за рулем которого сидел их сообщник (здесь же, в салоне автобуса, находился и захваченный ими ранее водитель), они взяли курс на военный аэродром. В школьной канцелярии преступники оставили "подарок" для сотрудников милиции - рацию для ведения переговоров. Держа под прицелом перепуганных детей, они без особых препятствий проехали на территорию аэродрома, где и потребовали предоставить им вертолет для полета в Иран, предварительно доставив на борт продукты, теплые вещи и сигареты. Спустя без малого четыре часа (довольно долго решался вопрос, надо ли задействовать федералов или лучше обойтись силами краснодарского отделения Группы "А") более полусотни "альфовцев" во главе с их командиром Геннадием Николаевичем Зайцевым вылетели в Ростов-на-Дону. Стоит ли говорить о том, что времени в полете офицеры зря не теряли: составили план действий, предусматривающий несколько возможных сценариев развития ситуации. К тому моменту, когда их Ту-134 приземлился в городском аэропорту, бандиты уже оккупировали вертолет, управлять которым вызвались добровольцы - командир эскадрильи подполковник В.Падалка и летчик-штурман капитан В.Степанов. Не сидели сложа руки и местные органы правопорядка - на базе ВВС развернули оперативный штаб по проведению операции "Набат", который возглавил генерал-лейтенант Кузнецов, начальник управления МБ по Ростовской области. На тот час информация, которой они обладали, была довольно скудной: кличка главаря - Казак, арсенал - три автомата и пистолет. Первое, что насторожило командира "Альфы", был маршрут полета, объявленный террористами: Ростов-на-Дону - Краснодар - Минеральные Воды - Грозный - Тегеран. Ведь в Иран можно было попасть и более коротким путем - через Азербайджан. Значит, темнят, решил Геннадий Николаевич, глядя на вертушку, стоявшую на взлетной полосе. Внезапно ожила рация: Казак потребовал прибытия в течение полутора часов сначала мэра города, а затем, уточнив, добавил - губернатора области Владимира Чуба. В противном случае он пообещал за каждые 15 минут проволочек убивать по заложнику. Похоже, стрелки часов бежали куда быстрее, чем крутились колеса служебной автомашины губернатора, и, если преступники не блефовали (а ничто на это не указывало), события угрожали принять весьма драматичный характер. А посему было решено не препятствовать их взлету. Сообщив по рации, что они направляются в Краснодар, где переговоры будут продолжены, бандиты спустя некоторое время вылетели. Следом с небольшим временным интервалом - "альфовцы" на Ми-8 и Ан-12. Разумеется, сотрудники краснодарского отделения Группы "А" уже находились в полной готовности к встрече нежданных гостей. Вскоре к ним присоединились и москвичи, прибывшие раньше основных сил, - группа подполковника Анатолия Савельева. Понимая цену каждой секунде в столь сложной обстановке, они первым делом провели рекогносцировку, указали места снайперам и наблюдателям и еще раз - лишнего не бывает - "прокачали" свои действия на случай штурма вертолета. Было тревожно за жизнь детей, не совсем ясны были маневры террористов, но в целом ситуация находилась под контролем, и ничего неординарного не происходило: именно к таким событиям "Альфа" была готова лучше, чем кто-либо в стране. А может, и в мире. Вскоре после посадки диалог с бандитами продолжился. Казак поинтересовался у Зайцева, находившегося на связи, кто он такой и какое ведомство представляет. Геннадий Николаевич не стал скрывать ни имени, ни фамилии - это не имело смысла, однако отрекомендовался сотрудником аппарата Правительства РФ. И, можно сказать, не покривил душой, ибо действительно находился на службе государевой. Тогда главарь спросил, вправе ли Зайцев принимать решения? И здесь командир "Альфы" не слукавил, сказав, что уполномочен лишь вести переговоры, а уж решения будет принимать Москва. Похоже, такая длинная цепочка не очень-то устроила Казака. Бандиты вообще держались дерзко и, чувствуя себя хозяевами положения, нагло диктовали условия. Первое: осветить место их посадки прожекторами с трех сторон в радиусе 200 метров, чтобы никто не сумел приблизиться к вертушке незамеченным. Второе: протянуть телефонный кабель для связи. Третье: предоставить полетные карты, дозаправить вертолет и обеспечить им беспрепятственный перелет через Минводы в Махачкалу и далее - в Баку, не преследуя в воздухе. Иначе пострадают дети. Четвертое: приготовить для передачи им в Минеральных Водах 10 миллионов долларов. И, разумеется, проинформировать обо всем этом президента Б.Н.Ельцина. В свою очередь, Геннадий Николаевич Зайцев добился от Казака обещания отпустить в Минводах хотя бы девочек, а в Баку - всех остальных. Разумеется, это стоило ему немалых усилий, поистине дипломатического такта и - чего уж там! - проявления мастерства переговорщика. Последнему, кстати, в "Альфе" обучают профессионально. Здесь главное - придерживаться золотой середины, дабы, с одной стороны, не продешевить в торге, с другой, не перегнуть палку и не вывести бандитов из себя - могут и дров наломать. Ну и, кроме того, поменьше сообщив, побольше выведать, анализируя каждое произнесенное ими слово и даже интонацию. Позднее командир Группы "А" признался как на духу: таких трудных переговоров ему проводить еще не приходилось, поскольку практически все требования террористов носили откровенно ультимативный характер и непременно сопровождались угрозами расправы над детьми. Зато полученная им информация позволила сделать вывод: маловероятно, что бандиты действительно стремятся в Иран - похоже, их куда больше привлекает Чечня, в криминогенной обстановке которой они могли бы затеряться, как иголка в сене. Не было в оперативном штабе разногласий и по другому вопросу: штурмовать вертолет сейчас или позволить ему вылететь в Минводы. Второй вариант единодушно признали предпочтительным - слишком уж нервничали эти подонки, своей тени пугаясь. Основная часть спецподразделения вместе со своим командиром оказалась в Минеральных Водах почти на час раньше вертолета с заложниками. Опередив противника на шаг, офицеры успели оценить обстановку и отработать возможные варианты завершения операции, среди которых одним из наиболее перспективных признали сочетание залпового снайперского огня с одновременными действиями групп захвата. Однако недаром еще древние говорили: плохо то решение, которого нельзя изменить. Ранним утром 24 декабря подполковнику Владимиру Падалке, командиру экипажа, под благовидным предлогом удалось ненадолго покинуть вертолет. Мало того, что этот смелый офицер дал исчерпывающую характеристику каждого бандита и поделился информацией о том, что, где и как происходит на борту, он категорически воспротивился плану штурма вертолета, убедительно доказав, что многим заложникам это будет стоить жизни. В частности, потому, что у одного из террористов, судя по всему, имеется взрывчатка. Конечно же, летчику было виднее, и пришлось отказаться от первоначального замысла. Впрочем, как всегда, в активе Группы нашлись и другие, не менее эффективные средства. Стало быть, все по-прежнему контролировалось "альфовцами". Но тут, как говорится, пришла беда откуда не ждали: неожиданно появился губернатор Ростовской области В.Чуб со свитой и едва ли не с порога заявил, что с этой минуты руководить операцией будет он. Ну как тут не вспомнить классическую фразу Остапа Бендера: "Командовать парадом буду я!"? Вот только жаль, что парада никакого не намечалось, а планировалось выполнение сложнейшей задачи, даже косвенное участие в которой дилетантов в этой сфере могло обернуться подлинной трагедией. Тем паче что на кону стояло самое дорогое - жизнь детей. Попытка генерал-полковника Анатолия Ефимовича Сафонова, первого заместителя министра безопасности России, охладить пыл новоявленного руководителя, успеха не имела. Напротив, Чуб тут же активизировал свою деятельность, начав с того, что отстранил Зайцева от ведения переговоров, подыскав ему "адекватную" замену - прибывшую с ним Валентину Александровну Петренко, которую он представил депутатом Верховного Совета РФ и помощником министра иностранных дел России. Забегая вперед, заметим, что утром дня следующего в ответ на направленный из оперативного штаба запрос в Москву от В.В.Листова, заместителя министра иностранных дел, пришла телефонограмма, в которой недвусмысленно утверждалось: такого помощника в штатах МИДа не значится, а потому глава министерства запрещает Петренко вести любые переговоры с бандитами от имени этого ведомства. Так гласил официальный документ. Знаете, как отреагировала на него Валентина Александровна? Никак. Окрыленная поддержкой Чуба, она тут же потребовала личной встречи с Казаком. В своих многочисленных интервью представителям средств массовой информации эта, как ее иногда и сегодня величают, "женщина-легенда" не раз сообщала и в те тревожные часы, и, к слову, сообщает теперь, что в ходе той получасовой беседы с главарем банды речь шла только о детях и о путях их спасения. По мнению командира "Альфы", лукавила она и тогда, лукавит и сейчас в своих воспоминаниях, что совершенно не к лицу ей, ныне члену Совета Федерации - работнику Комиссии по регламенту и организации парламентской деятельности, председателю Комитета по социальной политике и представителю правительства Республики Хакасия. Невелик грех обмана террористов, когда она назвалась представителем Москвы, хотя столица ее таковой не признала: что ж, хотите представителя - вот она я. Худо другое: пытаясь установить доверительные отношения с Казаком, она сказала правду о том, что Зайцев - командир "Альфы". Подсобила, ничего не скажешь. Не удивительно, что бандит после этого откровения не только наотрез отказался разговаривать с Геннадием Николаевичем, но буквально озверел: требовал немедленно доставить ему деньги, угрожая взорвать Невинномысский химический комбинат. В подтверждение своих слов он приказал Падалке (офицер позднее подтвердил, что Казак с кем-то общался вполголоса по переносной радиостанции) поднять Ми-8 в воздух и взять курс на комбинат; облетел его по периметру и вернулся обратно. И все это время террористов на безопасном расстоянии незаметно "пасли" два вертолета с "альфовцами". Готовые к немедленным действиям. А ситуация накалялась буквально на глазах: Казак уверял, что немедленно приступит к расстрелу заложников, если ему не доставят его миллионы. Наконец из Москвы прилетел самолет с валютой. Имея за плечами богатый служебный опыт, в том числе и участия в подобных операциях, Зайцев, равно как и многие другие генералы и офицеры оперативного штаба, предложил передавать деньги частями, в обмен на освобождение групп детей - в принципе, это международная практика, ибо кто может поручиться за честность террористов: получат доллары - и ищи ветра в поле. Глас вопиющего в пустыне! Самопровозглашенная "мать Тереза" - Валентина Александровна убедила губернатора играть в открытую и расплатиться с бандитами сразу. Расплатились, и что? Преступники отпустили восьмерых заложников, цинично заметив, что остальные останутся с ними до конца. К счастью, погода испортилась настолько, что даже при всем желании бандиты не смогли бы взлететь. Чем не преминули воспользоваться сотрудники "Альфы" и местных органов безопасности и правопорядка, сформировав три группы захвата. Отступать было некуда: благодаря гипертрофированной инициативе пассивного руководителя операции и пугающей активности непризнанной МИДом помощницы министра положение становилось критическим. Связавшись по телефону с Олегом Сосковцом, первым вице-премьером Правительства РФ, возглавившим центральный штаб, Зайцев доложил план действий, объяснив, что террористы уже настолько обнаглели, особенно их главарь, что ходят поочередно по взлетному полю и разминаются. И Казака подловить не трудно: достаточно одного снайперского выстрела, как остальные поднимут лапы кверху: пилоты подтверждали, что именно он держал все в своих руках. Сосковец дал "добро", выдвинув условие - ни один из заложников не должен пострадать, на что Геннадий Николаевич ответил предельно честно: "альфовцы" сделают все, что в их силах, однако такой гарантии не сможет дать никто. На том и сошлись. Операция вступила в свою заключительную стадию. Но как вступила, так и выступила из нее. - Кто вам дал право разговаривать с Москвой, минуя меня? - набросился ростовский губернатор на командира "Альфы". - Именно там находится мое руководство, и я волен с ним связываться, когда посчитаю нужным, - спокойно ответил офицер. - Я теперь ваше руководство, - сказал как отрезал Чуб и тут же, позвонив в Москву, весьма нелестно отозвался о разработанном профессионалами (!) плане действий. Еще дальше пошла его помощница, сообщив о замысле Группы "А"… террористам. Странно, что ни в одном из своих интервью Валентина Александровна не упоминает об этом неблаговидном факте. Зато Зайцев и его подчиненные и поныне забыть не могут подобного демарша. И поверьте: самое мягкое определение, которое они дают ее, мягко говоря, странным действиям, - предательство. Наверно, в благодарность преступники вскоре освободили... одного заложника. К слову, Петренко прекрасно знала о том, что на борту захваченного воздушного судна был телевизор (его установили по требованию Казака), тем не менее она неоднократно весьма красноречиво и доходчиво доводила до сведения вездесущих журналистов обстановку в оперативном штабе и намерения силовиков. Информация шла в телеэфир буквально с колес, благодаря чему террористы были прекрасно осведомлены обо всех текущих и планируемых действиях, направленных против них. Наступил четвертый день операции. Впрочем, прошло всего чуть более получаса этого самого дня, как Ми-8 с заложниками, невзирая на предупреждения о сложных метеоусловиях, поднялся в воздух и взял курс на Теплореченск. Следом за ним, выдерживая разумную дистанцию, ринулись две вертушки с "альфовцами", в то время как их коллеги начали спешно грузиться в самолет. Он не успел взлететь, когда Казак и его разбойники неожиданно вернулись. Поутру они выпустили еще одного мальчика. И это был их последний акт "доброй воли": не желая более вступать ни в какие переговоры, они требовали воздушного коридора, периодически поливая взлетно-посадочную полосу автоматными очередями и угрожая подорвать взрывное устройство. Трудно сказать, о чем все эти дни думала Москва. Рассуждая логично - о попавших в беду ростовских детях. А может, президенту в предновогодней суете просто не до того было. Во всяком случае, только 26 декабря из столицы сообщили, что наконец-то назначен руководитель операции - генерал-майор милиции Геннадий Федорович Чеботарев, заместитель начальника Главного управления по борьбе с организованной преступностью. Что ж, лучше поздно, чем никогда. А еще лучше, что тому беспределу, который творился под носом у Чуба, пришел конец. Вся власть опять перешла в руки людей сведущих, компетентных и грамотных. Был разработан новый план, которым предусматривалось уничтожение снайперским огнем двух преступников сразу, в том числе, разумеется, Казака. Время не было союзником "альфовцев", а посему реализацию замысла решили не откладывать в долгий ящик. Офицеры уже заняли свои места в соответствии с боевым расчетом, однако заместитель прокурора Ставропольского края не санкционировал проведение операции, мотивировав свою позицию тем, что "террористы еще никого не убили". Напрасно Зайцев пытался объяснить представителю надзорной инстанции, что "Альфа" для того и прибыла, чтобы освободить заложников, а не дожидаться, пока их начнут убивать - зампрокурора стоял на своем. Нервы преступников были взвинчены до предела, и от них уже действительно можно было ожидать чего угодно. Временами они взлетали, кружили над аэродромом, угрожая взорвать склад горюче-смазочных материалов, начать расстреливать самолеты, здание аэропорта… Тщетно. Не имея санкции на нейтрализацию их, оперативный штаб был вынужден держать оборону, занимая твердую позицию: вы освобождаете заложников - мы предоставляем вам воздушный коридор. Потребовалось еще около трех часов, чтобы бандиты поняли: иного выхода из ситуации им уже не предложат. И все это время им методично и терпеливо внушали: отпустите детей и летите куда глаза глядят, тем более что баки - полные, миллионы - при вас. Недаром говорится: капля камень точит. Подточила и на сей раз. Террористы освободили заложников, поднялись в воздух, приказав летчикам взять курс на Чечню, и направились в сторону… Махачкалы: такое решение приняли, рискуя жизнью, Падалка и Степанов. А на хвосте у них, сразу же повисла вертушка с ростовским отделением "Альфы". Остальное было делом техники. После того как бандиты высадились на окраине дагестанской столицы, они разбились попарно и под покровом темноты подались в зеленку. Но добраться до Чечни им так и не дали: в эту ночь не только "альфовцы", но и, пожалуй, все сотрудники силовых структур республики не сомкнули глаз. Первыми после короткой схватки взяли Казака и его подручного, ближе к утру задержали и остальных. Деньги были при них. Итог? Отчасти он закономерен. Оба летчика - подполковник В.Падалка и капитан В.Степанов - стали Героями России и получили досрочно звания на ступень выше занимаемых должностей. Вполне заслуженно: немало пришлось им испытать в эти дни и ночи, так они еще и умудрились обвести бандитов (один из которых в прошлом был штурманом-авиатором) вокруг пальца. Те до последней минуты были уверены, что вертолет совершил посадку в Чечне. Но есть один не очень закономерный итог. Еще одного участника операции наградил президент Б.Н. Ельцин, особо подчеркнув его заслуги. "За мужество и самоотверженность, проявленные при проведении операции по освобождению заложников, захваченных в городе Ростове-на-Дону вооруженными террористами, наградить орденом "За личное мужество" ПЕТРЕНКО Валентину Александровну - советника министра иностранных дел Российской Федерации". И подпись, и дата - все как полагается. Наверно, можно было бы здесь поставить точку в этой истории, но правильнее поставить многоточие… Автор Александр Ушар.
В двух Чеченских компаниях, как принято сейчас называть ту бессмысленную человеческую мясорубку, учавствовало немало генералов. Большинство из них олицетворяли то, что вылилось в словах Шевчука: "Чем ближе к смерти, тем чище люди. Чем дальше в тыл, тем жирней генералы". Не все, правда, такие были. И я хочу рассказать об одном из тех, кого в армии называют окопным генералом.
генерал - майор Малофеев Михаил Юрьевич
Родился в 1956 году в городе Находка Приморского края. В 1977 году окончил Ленинградское высшее общевойсковое командное училище, а в 1989 году - Военную академию имени М.В.Фрунзе. Служил на различных должностях: от командира взвода до заместителя начальника управления боевой подготовки округа. С октября 1999 года - начальник отдела боевой подготовки 58-й армии СКВО.
"Для меня главным было служение Родине, своему народу. И с чистой совестью могу сказать: я сделал все, чтобы выполнить этот свой долг ".
Маршал Советского Союза Г. К. Жуков
Эти слова выдающегося советского полководца запомнились Михаилу Малофееву еще с курсанских времен, когда он учился в прославленном Ленинградском высшем общевойсковом командном училище им. С. М. Кирова, на боевом знамени которого - два боевых ордена. В ту пору, рассказал мне бывший командир курсантского взвода, а ныне подполковник запаса Леонид Грудницкий, Миша Малофеев увлекался чтением военной литературы, в особенности военными мемуарами. И на первом месте среди этих книг - "Воспоминания и размышления" Г. К. Жукова. Увлечение это не было случайным. Где-то в конце второго курса Михаил решил, что обязательно дослужится до генеральского звания.
Честно говоря, - вспоминает Леонид Дмитриевич, - лично у меня на этот счет были большие сомнения, поскольку очень тяжело давалась Мише учеба. Здесь надо отдать должное его маме, Дине Дмитриевне. Детский врач по профессии, она сама растила сына, воспитывала его. Хотела видеть его военным, офицером, поэтому не без ее влияния избрал он будущую профессию. Дина Дмитриевна знала, конечно, о трудностях, с которыми столкнулся Миша на первых порах, и как могла поддерживала его, помогала. Она часто приезжала к нам, но в отличии от родителей, которые, что скрывать, просили командиров быть снисходительными к их Витеньке там или Вовочке, требовательной была прежде всего к сыну. И за это ее уважали не только мы, офицеры, но и курсанты.
С успехами в учебе пришло и признание коллектива. Ребята избрали Малофеева своим комсгрупоргом, и он был достойным вожаком молодежи.
И знаете, уже позже, когда с Мишей случилось все это в Чечне, я совсем не удивился тому, что он сам повел бойцов в атаку, до последнего оставался в боевом строю.
Он просто не мог, понимаете, не мог он поступить по-другому. Иначе это был бы не Малофеев. Он сумел стать настоящим офицером-кировцем, а в нашей среде превыше всего были, есть и остаются воинский долг, честность, порядочность, взаимовыручка.
В июле 1977 года Леонид Дмитриевич простился со своими воспитанниками. Так уж сложилось, что мне довелось побывать в ту пору в училище, которое заканчивал и сам, но десятью годами раньше, в 1967-м. И как было не воспользоваться возможностью взглянуть на молодых лейтенантов-кировцев. Помню поразило меня то, что уж очень много их было. Если наш выпуск состоял из 183 лейтенантов, то в 1977 году в строю стояли 312 юных офицеров. Кто мог тогда предполагать, какие события нас ожидают и что принесут они всем нам?
В декабре 1979 года началось "оказание военной помощи Афганистану", длившееся десять лет и унесшее жизни тысяч и тысяч наших парней. Через горнило этой войны прошли около 240 выпускников-кировцев. Ноябрь-декабрь 1994 года. Чечня… Кровоточащая рана на теле России… Получив при попустительстве тогдашнего руководства страны доступ к арсеналам Российской армии и вооружив часть мужского населения, а проще говоря, создав бандформирования, чеченские руководители принялись устанавливать на территории республики свой "порядок", грубо поправ при этом Конституцию РФ. Чечня стала прибежищем не только для криминальных элементов и "псов войны", но и различного рода "миротворцев". Михаил Малофеев в ту пору уже был полковником, командиром части. В полной мере испил он горькую чашу первой чеченской компании, завершившейся в 1996 году хасавюртовским предательством армии.
Из тех сражений он вынес главное: надо беречь солдата. Собственно, новостью для него это не было, еще в училище на занятиях по тактике преподаватель полковник Валентин Криворотов (ныне, увы, его уже нет с нами) не раз напоминал об этом курсантам. И все же одно дело - занятие в поле, иное - реальная боевая обстановка, где все приобретает иную цену.
Полковник Малофеев умело руководил подчиненными. Его отдельный танковый батальон, прозванный чеченцами "черным крылом", наводил на бандитов смертельный ужас. Еще тогда имелись все возможности покончить с бандформированиями, восстановить мир и конституционный порядок на чеченской земле. Увы… Какими такими "высшими соображениями" руководствовались политики, чьи финансовые интересы оказались ценнее жизни солдат, сообщали многие газеты, но окончательную завесу тайны с тех событий снимет, наверное, лишь время. Будем надеяться, что ждать этого придется не долго. Слишком уж велика цена предательства.
На второю чеченскую войну Михаил Малофеев отправился уже генерал-майором на должность начальника отдела боевой подготовки 58-й армии. Одновременно он был назначен заместителем командующего группировкой федеральных войск "Север". Словом, и чин, и должность позволяли ему с полным на то основаниям находиться где-нибудь на КП и оттуда управлять действиями подчиненных. Возможно, что в иной обстановке он именно так и поступил бы. Но в сложившейся на ту пору ситуации очень важно было поднять людей, повести их в бой. Возможно, кто-то пробрюзжит: дескать, не генеральское это дело - в атаку кидаться. Ну а если от этого зависят жизни сотен других бойцов?
С принятием решения генерал Малофеев не колебался ни на миг. Он поступил так, как и должен был поступить истинный русский офицер, воспитанный на лучших традициях Ленинградского ВОКУ имени С. М. Кирова.
Последний бой генерала
17 января 2000 года вся группировка Особого района Грозного пришла в движение. Войска двинулись на штурм чеченской столицы. Сразу же стало ясно, что на западном направлении - там, где наступала софринская бригада, а чуть севернее полк внутренних войск - ожесточенное сопротивление боевиков не позволяло уверенно продвигаться дальше. Войска завязли в окраинных кварталах чеченской столицы. Командование группировки Особого района Грозного было встревожено медленным темпом продвижения, ведь на других участках события развивались успешнее. Ситуация накалялась. Огонь боевиков с заранее подготовленных позиций не позволял штурмовым отрядам сдвинуться с места. В этот же день случилось чрезвычайное происшествие - погиб генерал Михаил Малофеев, командующий западным направлением.
ЕГО СМЕРТЬ стала следствием громадного нервного напряжения и результатом драматических событий первого дня второго этапа операции по освобождению Грозного. Информация противоречива. Было лишь известно, что генерал погиб, лично возглавив одну из штурмовых групп.
Генерал Трошев в своей книге «Моя война» с уважением вспоминает о погибшем генерале: «Михаил Юрьевич прибыл к нам из Ленинградского военного округа. Не успев толком принять дела у бывшего заместителя командующего 58-й армией по боевой подготовке, сразу же вынужден был отправиться в зону боевых действий. С первых дней на войне проявил себя не только грамотным, знающим военное дело, но и храбрым командиром». Далее Трошев, рассказав читателям об обстоятельствах гибели генерала Малофеева и излагая на страницах книги свою точку зрения на эту трагедию, резюмирует: «Если бы тогда, на улице Коперника, солдаты и офицеры штурмовых отрядов сумели перебороть в себе страх перед озверевшими боевиками, не было бы этой трагедии. Гибель генерала Малофеева напомнила всем россиянам, какой ценой давалась победа в схватке с бандитами».
«Генерал Малофеев накануне штурма прибыл в н.п. Алхан-Кала в расположение оперативного полка внутренних войск для подготовки на его базе штурмового отряда. После представления всему личному составу одного батальона он лично участвовал в его подготовке к боевым действиям.
17 января в Грозном в ходе операции по захвату комплекса зданий между железной дорогой и ул. Коперника бойцы штурмового отряда, встретив упорное сопротивление бандформирований и понеся потери (1 погибший и 15 раненых), были вынуждены остановиться. Около 13.30 на КП оперативной группы “Запад” прибыл командующий группировкой Особого района Грозного генерал-лейтенант В.Булгаков, которому генерал-майор М.Малофеев доложил обстановку. Командующий остался крайне недоволен действиями штурмовых отрядов. По свидетельству очевидцев, разговор у генералов состоялся нервный, на повышенных тонах.
Покинув окоп, генерал-лейтенант В. Булгаков отправился в 21-ю бригаду внутренних войск. За ним вышли генерал-майор М. Малофеев и заместитель командира 205-й отдельной мотострелковой бригады Российской армии полковник Стволов. Он, однако, вскоре вернулся и попросил радиостанцию для генерала Малофеева. Через пару минут полковник Стволов сказал, что генерал убыл в одно из подразделений полка оперативного назначения внутренних войск. Однако ни на КП данного подразделения, ни на КП 245-го мотострелкового полка, где находился старший штурмового направления полковник Наседко, Малофеев не появился.
Около 14.30 командир штурмовой группы попросил перенести огонь артиллерии, сообщив, что рота под командованием генерала Малофеева пойдет на штурм здания, находящегося перед фронтом. После этого командир роты вышел на связь лишь спустя 20 минут и сообщил, что “Паук-05” (позывной М. Малофеева. - Авт.) - “двухсотый”.
Вскоре из боя вышли начальник артиллерии полка и офицер - слушатель академии, сопровождавшие генерала в бою. Последний сообщил, что Малофеев на боевой машине пехоты выдвинулся в район комплекса зданий “Пентагон”, где шел бой. Прибыв на место, генерал-майор М. Малофеев приказал командиру подразделения готовить роту к атаке. Это распоряжение было выполнено.
В первой тройке в здание вошли сам генерал, начальник артиллерии полка и радиотелефонист, за ними - командир роты, командир взвода и офицер - слушатель академии.
Бандиты пропустили обе тройки в дом, а остальной личный состав (около 40 человек) отсекли огнем с трех сторон. В результате перестрелки несколькими выстрелами в голову генерал-майор М.Малофеев был убит. Погиб и радиотелефонист полка. Остальным офицерам удалось спастись.
После того как стало известно о гибели Малофеева, выяснилось, что быстро вытащить тело генерала из проклятого дома не удастся. Сопротивление боевиков на этом участке было ожесточенным.
Сергей Гриценко, начальник разведки направления «Запад»:
- Только через двое суток мы его нашли. Приезжал Трошев, руководил всем этим делом. Чеченцы с нами торговались за тело Малофеева. Все эти двое суток. Услышали в эфире, что генерал пропал, и вышли на нас. Говорили, мол, ваш генерал у нас. Пытались этим на нас давить, чтобы мы метров на пятьсот назад отошли, потому что в заваленном бункере их «друзья» остались Боевики овощехранилище под бункер оборудовали, а мы случайно, когда из артиллерии били, завалили их. И они там из-под земли орут своим, чтобы вызволили их. И вот они с нами торговлю затеяли, пока мы не поняли, что у них нет Малофеева. А потом мы оттеснили боевиков. Подошли к дому. Подогнали технику, плиты стали сдергивать и под одной из них нашли Малофеева. Руки у него не были связаны, за это я отвечаю. Как был у него автомат за спиной, бушлат с генеральскими погонами, шапка, а под шапкой - вязаный подшлемник, так он и лежал. И солдатик-радиотелефонист там же рядом лежал...
Генерал-полковник Михаил Паньков: "«В тот день я прибыл на КНП нашего полка. Командир полка Наседко доложил обстановку. Шли тяжелые бои. С КНП там все как на ладони просматривалось, меньше 800 метров от переднего края. И тут по радиостанции докладывают, что погиб «Паук» - такой позывной был у Малофеева. Случилось это между 14 и 15 часами. Сразу принял решение послать группу на помощь. Она не сумела пробиться - там фасадная сторона дома простреливалась со всех сторон. Рядом танковая рота стояла, огнем прямой наводкой начали все валить вокруг этого дома. По этому дому тоже сделали несколько выстрелов, чтобы боевики не подошли, не забрали тело Малофеева. Второй раз к дому с двух направлений пошли. Опять попали под ожесточенный огонь. Появились раненые, и группы отошли...
Ни я, ни командир полка, хотя мы и находились на КНП, не знали и даже предположить не могли, что генерал Малофеев, взяв бойцов, сам поведет их на штурм. Да, это здание имело тактическое значение. Стояло оно на перекрестке, надо было его проходить, иначе район не захватить. А там пристройки такие сложные, одноэтажные, бетонные, длинные... Малофеев, он мыслящий мужик был, отлично подготовленный. Через колено не ломал людей. Умел принимать решения. Настоящий военный, профессионал.
Но лично мое мнение: генерал в бою должен прежде всего управлять войсками. Управлять.
А то, что пишет Трошев в своей книге… Он же потом прибыл, позже. Трошев реально не владел обстановкой. Эту ситуацию до конца знает только Булгаков. И я частично. Потому что это все на моих глазах было. Не видел я, как Малофеев шел в атаку, но обстановку общую видел – разрывы, грохот, дым. Все эти переговоры по рации слышал.
Тяжелая, конечно, вся эта ситуация, если по-человечески… Но вот до сих пор не могу ответить на один вопрос: почему Малофеев сам пошел, что его толкнуло? Знаю одно: на этот вопрос никто не ответит. Кроме, может быть, Булгакова»."
М алофеев Михаил Юрьевич - заместитель начальника управления боевой подготовки Ленинградского военного округа, начальник отдела боевой подготовки 58-ой армии Северо-Кавказского военного округа - заместитель командующего группировкой федеральных войск "Север" в Чеченской Республике, генерал-майор.
Родился 25 мая 1956 года в городе Ломоносов Ленинградской области (ныне в составе города Санкт-Петербург). Русский. В 1973 году, по окончании средней школы, поступил и в 1977 году окончил Ленинградское высшее общевойсковое командное училище имени С.М. Кирова. Затем служил командиром взвода, роты, начальником штаба батальона. Проходил службу в Группе советских войск в Германии. После чего был переведён в Закавказский военный округ, а через два с половиной года вместе с полком на два года убыл в Туркестанский военный округ.
В 1989 году М.Ю. Малофеев окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе и был назначен на должность командира батальона в Заполярье; последовательно занимая в дальнейшем должности заместителя командира полка, начальника штаба, командира полка и заместителя командира дивизии.
С 1995 по 1996 годы принимал участие в восстановлении конституционного порядка в Чеченской республике.
С декабря 1997 года полковник М.Ю. Малофеев - командир отдельной гвардейской Краснознамённой Ленинградско-Красносельской мотострелковой бригады Ленинградского военного округа (посёлок Каменка Ленинградской области), и в последующем - заместитель начальника управления боевой подготовки Ленинградского военного округа.
С 1999 года генерал-майор Малофеев М.Ю. участвует в антитеррористической операции на Северном Кавказе, занимая пост начальника отдела боевой подготовки 58-ой армии Северо-Кавказского военного округа - заместителя командующего группировкой федеральных войск "Север" в Чеченской Республике.
14 января 2000 года генерал-майору Малофееву М.Ю. были поручены разработка и проведение специальной операции по овладению силами батальона Внутренних войск МВД РФ зданиями Грозненского консервного завода. Операция имела стратегическое значение для дальнейшего продвижения федеральных сил к центру столицы Чечни.
Для реализации этого замысла утром 17 января 2000 года две штурмовые группы выдвинулись к западной окраине завода. Понимая складывающуюся обстановку, боевики отчаянно оборонялись, открыв плотный огонь из стрелкового оружия.
Попав под шквальный огонь, штурмовые группы залегли и стойко отражали атаки боевиков. При этом трое военнослужащих были ранены и один погиб. Нависла угроза уничтожения штурмующих групп и срыва боевой задачи федеральной группировки.
В это время на северо-западную окраину Грозного прибыл генерал-майор Малофеев М.Ю. с оперативной группой, состоявшей из начальника артиллерии 276-го мотострелкового полка, двух связистов и капитана-стажёра из Общевойсковой академии. Посчитав, что после проведенной мощнейшей огневой подготовки, в ближайшем к боевикам здании в живых никого не осталось, генерал занял его. Но отсидевшиеся в подвалах боевики, как только утих огонь, вышли наружу и столкнулись с группой генерала Малофеева…
Не уклонившись от боя, а смело и решительно вступив в него, генерал геройски отстреливался прикрывая отход подчинённых, получив ранение в голову; одновременно бандиты открыли огонь из гранатомётов и миномётами, и там, где находилась группа Малофеева, обрушилась стена…
В течение полутора суток войска никак не могли подойти к месту гибели генерала, но, когда зданием удалось, наконец, овладеть, - при разборке завалов вместе с генерал-майором Малофеевым было обнаружено тело сержанта Шараборина - радиста, сопровождавшего генерала в его последнем бою…
28 января 2000 года М.Ю. Малофеев был похоронен с воинскими почестями на Никольском кладбище Александро-Невской лавры Санкт-Петербурга.
У казом Президента РФ от 9 февраля 2000 года № 329 за мужество и героизм, проявленные при ликвидации незаконных вооруженных формирований в Северо-Кавказском регионе, генерал-майору Малофееву Михаилу Юрьевичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации.
23 февраля 2000 года в Большом Кремлёвской дворце в Москве «Золотая Звезда» Героя России была передана вдове Героя – Светлане Малофеевой.
Имя Героя носит школа №429 города Ломоносов, которую он окончил. 23 сентября 2001 года на могиле Героя России генерал-майора Малофеева М.Ю. открыт памятник, созданный по эскизам преподавателей Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии А. Демы, С. Михайлова, Н. Соколова, чью благородную идею, посредством газеты "Санкт-Петербургские ведомости", помогли воплотить в камне ОАО "Энергомашкорпорация", Международный центр культуры, ООО "Возрождение", командование Ленинградского военного округа и рядовые горожане.
ПРОСТИ, ГЕНЕРАЛ
Генералу Малофееву Михаилу Юрьевичу посвящается…
Прости, генерал, простого солдата,
Что слёзы сдержать не могут ребята,
Что эхо проклятой чеченской войны
Не смогут забыть никогда пацаны.
Не сможем забыть, как поднял нас в атаку,
Как смело ты нас в бой повёл за собой
Под шквалом свинца и под гром канонады,
Как стал для тебя последним тот бой.ПРИПЕВ:
Прощай, генерал, прощай, наш родной,
Не спрятался ты за солдатской спиной.
Пусть горечи слёзы блестят на глазах,
Останешься вечно ты в наших сердцах.От снайперских пуль и бандитских гранат
Собой заслонил очень многих ребят.
Остался в живых штурмовой наш отряд -
Посмертно за это тебя наградят.
Прости, генерал, что сберечь не смогли.
Уж лучше б мы сами в бою полегли.
Иначе тогда ты не мог поступить -
Ты с честью погиб, чтобы мы могли жить.Григорий Павленко, Город Нефтеюганск
(ныне в составе города Санкт-Петербург). По национальности — русский. В 1973 году, по окончании средней школы, поступил и в 1977 году окончил Ленинградское высшее общевойсковое командное училище имени С. М. Кирова . Служил командиром взвода, роты, начальником штаба батальона. Проходил службу в Группе советских войск в Германии , после чего был переведён в Закавказский военный округ , а через два с половиной года вместе с полком на два года убыл в Туркестанский военный округ .
В 1989 году Малофеев окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе и был назначен на должность командира батальона в Заполярье ; последовательно занимая в дальнейшем должности заместителя командира полка, начальника штаба, командира полка и заместителя командира дивизии.
В 1995 году — Командир 134 МСП (в/ч 67616) 45МСД
С 1995 по 1996 годы принимал участие в восстановлении конституционного порядка в Чеченской республике .
С декабря 1997 года полковник Малофеев служил на должности командира 138-й отдельной гвардейской Краснознамённой Ленинградско-Красносельской мотострелковой бригады Ленинградского военного округа (посёлок Каменка Ленинградской области), и в последующем стал заместителем начальника управления боевой подготовки Ленинградского военного округа .
С 1999 года генерал-майор Малофеев участвовал в антитеррористической операции на Северном Кавказе , занимая пост начальника отдела боевой подготовки 58-й армии Северо-Кавказского военного округа — заместителя командующего группировкой федеральных войск «Север» в Чеченской Республике.
14 января 2000 года генерал-майору Малофееву М. Ю. были поручены разработка и проведение специальной операции по овладению силами батальона Внутренних войск МВД РФ зданиями Грозненского консервного завода. Операция имела стратегическое значение для дальнейшего продвижения федеральных сил к центру столицы Чечни.
Для реализации этого замысла утром 17 января 2000 года две штурмовые группы выдвинулись к западной окраине завода. Понимая складывающуюся обстановку, боевики отчаянно оборонялись, открыв плотный огонь из стрелкового оружия.
Попав под шквальный огонь, штурмовые группы залегли и стойко отражали атаки боевиков. При этом трое военнослужащих были ранены и один погиб. Нависла угроза уничтожения штурмующих групп и срыва боевой задачи федеральной группировки.
В это время на северо-западную окраину Грозного прибыл генерал-майор Малофеев с оперативной группой, состоявшей из начальника артиллерии 276-го мотострелкового полка, двух связистов и капитана-стажёра из Общевойсковой академии . Посчитав, что после проведенной мощнейшей огневой подготовки, в ближайшем к боевикам здании в живых никого не осталось, генерал занял его. Но отсидевшиеся в подвалах боевики, как только утих огонь, вышли наружу и столкнулись с группой генерала Малофеева. Генерал вступил в бой и отстреливался, прикрывая отход подчинённых, несмотря на полученное ранение головы. Боевики открыли огонь из гранатомётов и миномётов, и генерал Малофеев со своей группой погиб под обломками стены. В течение полутора суток федеральные войска никак не могли подойти к месту гибели генерала, но, когда зданием удалось, наконец, овладеть, — при разборе завалов вместе с генерал-майором Малофеевым было обнаружено тело сержанта Шараборина — радиста, сопровождавшего своего командира в его последнем бою.
28 января 2000 года генерал-майор Малофеев был похоронен с воинскими почестями на Никольском кладбище Александро-Невской лавры Санкт-Петербурга.
Указом Президента РФ от 9 февраля 2000 года № 329 за мужество и героизм, проявленные при ликвидации незаконных вооруженных формирований в Северо-Кавказском регионе, генерал-майору Малофееву Михаилу Юрьевичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации.
23 февраля 2000 года в Большом Кремлёвской дворце в Москве «Золотая Звезда» Героя России была передана вдове Героя — Светлане Малофеевой.
ЕГО СМЕРТЬ стала следствием громадного нервного напряжения и результатом драматических событий первого дня второго этапа операции по освобождению Грозного. Информация противоречива. Было лишь известно, что генерал погиб, лично возглавив одну из штурмовых групп.
Генерал Трошев в своей книге «Моя война» с уважением вспоминает о погибшем генерале: «Михаил Юрьевич прибыл к нам из Ленинградского военного округа. Не успев толком принять дела у бывшего заместителя командующего 58-й армией по боевой подготовке, сразу же вынужден был отправиться в зону боевых действий. С первых дней на войне проявил себя не только грамотным, знающим военное дело, но и храбрым командиром». Далее Трошев, рассказав читателям об обстоятельствах гибели генерала Малофеева и излагая на страницах книги свою точку зрения на эту трагедию, резюмирует: «Если бы тогда, на улице Коперника, солдаты и офицеры штурмовых отрядов сумели перебороть в себе страх перед озверевшими боевиками, не было бы этой трагедии. Гибель генерала Малофеева напомнила всем россиянам, какой ценой давалась победа в схватке с бандитами».
Не вступая в полемику с заслуженным боевым генералом Трошевым, все же нельзя согласиться с его оценкой этого драматического эпизода. А уж обвинение в трусости солдат, которые не поднялись в атаку под ураганным огнем боевиков, дабы следовать за Малофеевым в дом, где он нашел свою смерть, вряд ли возможно.
- У тех же моздокцев (штурмовой отряд полка оперативного назначения наступал на том направлении, где погиб Малофеев. - Авт.) ведь тяжелейшие потери были, как и у софринцев еще до Нового года. Что касается разведки, а я как раз за нее отвечал, то в разведроте моздокцев погибли командир роты и его заместитель, разведчиков к тому времени осталось всего 12 человек.
Вряд ли возможно говорить, что кто-то в этой ситуации струсил. Ведь продвижение остановилось из-за ожесточеннейшего сопротивления боевиков, которые засели в домах. Идти на штурм этих домов, презрев страх, было можно, но вот какова была бы цена такой победы? Получается, что генерал Трошев сознательно ставит гибель Малофеева в вину солдатам, которые не поднялись в атаку вслед за генералом. И если предположить, что солдаты все же рванулись бы за Малофеевым, то чем обернулось бы спасение генерала от смерти. Да и кто сказал, что такое спасение наступило бы в том огненном капкане, который устроили боевики? Ведь взятие этого одного конкретного дома вряд ли решило бы вопрос о дальнейшем продвижении на данном направлении. Факты свидетельствуют – на этом участке уже после гибели генерала несколько суток войска не могли не то что продвинуться вперед, а попросту занять дом, в котором нашел свою смерть генерал. И возвращаясь к словам Трошева - о цене победы, - можно ли вообще класть на чаши весов жизнь солдат и генерала? По-человечески ли это?
Однако уйдем от вопросов и предположений, вернемся к фактам. Главное в этой ситуации - разобраться, не умаляя личного мужества Малофеева, который своим порывом хотел разрешить ситуацию в пользу атакующих подразделений, что же толкнуло опытного и многое повидавшего Михаила Юрьевича на такой, прямо скажем, отчаянный шаг. Ведь так случилось, что гибель Малофеева сразу стала не просто одним из трагических событий штурма Грозного, а послужила источником спекуляций по поводу раздувания, казалось бы, уже давно исчерпанной проблемы так называемого «ведомственного подхода». В прессе в то время некоторые высокопоставленные военачальники напрямую обвинили в гибели генерала внутренние войска. Возможно, из-за неверной первоначальной информации, возможно, из-за незнания всех фактов, возможно, просто погорячились.
 |
Генерал-полковник Вячеслав Овчинников, главнокомандующий внутренними войсками МВД России в 1999-2000 гг.:
- Когда в средствах массовой информации появились эти неприкрытые обвинения в трусости тех солдат, которые бились в Грозном, когда им в вину поставили гибель генерала Малофеева, меня это сразу по сердцу резануло. Как, неужели мои ребята, с которыми мы вместе только-только прошли Дагестан и пол-Чечни пропахали, вдруг струсили? Откровенно удручало и то, что скоропалительные выводы звучали из уст высокопоставленных военных, которые, казалось мне, должны были отвечать за свои суждения, взвешивать каждое слово, прежде чем вынести его на страницы газет и в телеэфир. Я не поверил в эти обвинения, потому что знал, какие ребята бились в Грозном в то время. Бросился выяснять ситуацию. Мне подробно доложили, что случилось на улице Коперника. Как и думал, вины внутренних войск в этом трагическом происшествии не было и быть не могло. Это, кстати, подтвердили и те армейские офицеры, с кем мне удалось переговорить. Мне, как главкому, сразу стало ясно, что этот накат на войска ни к чему хорошему не приведет. Разлад в едином организме под именем «Объединенная группировка войск» играл в ту пору только на руку бандитам. Созрело убеждение и в том, что нужно немедленно встретиться с прессой, опровергнуть эту крайне оскорбительную для войск информацию.
С этим прибыл к министру внутренних дел Рушайло. Довольно эмоционально обрисовал ему суть дела. Рушайло долго слушать меня не стал, лишь устало бросил, мол, опять ты своих защищаешь, у меня из Генштаба другая информация, да и внутренние войска в Грозном топчутся на месте, не идут вперед, не то что армейцы… Я понял, что переубедить министра не удастся. В общем, так нигде практически и не прозвучало ни слова защиты в адрес внутренних войск, дерущихся в Грозном с боевиками. Дерущихся, кстати, плечом к плечу с армейцами. И я знаю - там у ребят друг с другом никаких проблем не было…
Хорошо, что солдаты, продирающиеся сквозь руины Грозного, практически не видели газет и не смотрели телевизор. Каково было бы им узнать, что это они, хоронящие каждый день своих боевых товарищей и, несмотря на ожесточенное сопротивление бандитов, все же продвигающиеся к центру города, по словам отдельных военачальников, оказались трусами.
Полномочный прдставитель Правительства Российской Федерации в Чеченской республике в 1999-2000 гг. Николай Кошман:
- Отношения с генералами у меня складывались нормальные, деловые. При этом я был самым ярым противником перекладывания вины с одной головы на другую. Когда кто-то из армейцев начинал говорить, что, мол, МВД где-то напортачило, это мной пресекалось на корню. Потому что я считал так: если МВД придано Минобороны, значит, начальник армейский несет полную ответственность за всех. Негоже говорить, что когда все хорошо, то это заслуга армии, а когда плохо - вина МВД. Это просто непорядочно. И уж если военачальники на всю страну обвиняют в трусости солдат и офицеров, то такое обвинение должно подкрепляться действиями военной прокуратуры. Если струсил, должно проводиться служебное расследование...
Вот почему заместитель командующего группировкой внутренних войск МВД России на территории Северо-Кавказского региона полковник Валерий Журавель был вынужден собирать сведения о гибели Малофеева. Внутренним войскам приходилось оправдываться в том, чего они не совершали. Приведем выдержки из его докладной записки по итогам расследования.
«Генерал Малофеев накануне штурма прибыл в н.п. Алхан-Кала в расположение оперативного полка внутренних войск для подготовки на его базе штурмового отряда. После представления всему личному составу одного батальона он лично участвовал в его подготовке к боевым действиям.
17 января в Грозном в ходе операции по захвату комплекса зданий между железной дорогой и ул. Коперника бойцы штурмового отряда, встретив упорное сопротивление бандформирований и понеся потери (1 погибший и 15 раненых), были вынуждены остановиться. Около 13.30 на КП оперативной группы “Запад” прибыл командующий группировкой Особого района Грозного генерал-лейтенант В.Булгаков, которому генерал-майор М.Малофеев доложил обстановку. Командующий остался крайне недоволен действиями штурмовых отрядов. По свидетельству очевидцев, разговор у генералов состоялся нервный, на повышенных тонах.
 |
Покинув окоп, генерал-лейтенант В. Булгаков отправился в 21-ю бригаду внутренних войск. За ним вышли генерал-майор М. Малофеев и заместитель командира 205-й отдельной мотострелковой бригады Российской армии полковник Стволов. Он, однако, вскоре вернулся и попросил радиостанцию для генерала Малофеева. Через пару минут полковник Стволов сказал, что генерал убыл в одно из подразделений полка оперативного назначения внутренних войск. Однако ни на КП данного подразделения, ни на КП 245-го мотострелкового полка, где находился старший штурмового направления полковник Наседко, Малофеев не появился.
Около 14.30 командир штурмовой группы попросил перенести огонь артиллерии, сообщив, что рота под командованием генерала Малофеева пойдет на штурм здания, находящегося перед фронтом. После этого командир роты вышел на связь лишь спустя 20 минут и сообщил, что “Паук-05” (позывной М. Малофеева. - Авт.) - “двухсотый”.
Вскоре из боя вышли начальник артиллерии полка и офицер - слушатель академии, сопровождавшие генерала в бою. Последний сообщил, что Малофеев на боевой машине пехоты выдвинулся в район комплекса зданий “Пентагон”, где шел бой. Прибыв на место, генерал-майор М. Малофеев приказал командиру подразделения готовить роту к атаке. Это распоряжение было выполнено.
В первой тройке в здание вошли сам генерал, начальник артиллерии полка и радиотелефонист, за ними - командир роты, командир взвода и офицер - слушатель академии.
Бандиты пропустили обе тройки в дом, а остальной личный состав (около 40 человек) отсекли огнем с трех сторон. В результате перестрелки несколькими выстрелами в голову генерал-майор М.Малофеев был убит. Погиб и радиотелефонист полка. Остальным офицерам удалось спастись.
После того как стало известно о гибели Малофеева, выяснилось, что быстро вытащить тело генерала из проклятого дома не удастся. Сопротивление боевиков на этом участке было ожесточенным.
Сергей Гриценко, начальник разведки направления «Запад»:
- Только через двое суток мы его нашли. Приезжал Трошев, руководил всем этим делом. Чеченцы с нами торговались за тело Малофеева. Все эти двое суток. Услышали в эфире, что генерал пропал, и вышли на нас. Говорили, мол, ваш генерал у нас. Пытались этим на нас давить, чтобы мы метров на пятьсот назад отошли, потому что в заваленном бункере их «друзья» остались Боевики овощехранилище под бункер оборудовали, а мы случайно, когда из артиллерии били, завалили их. И они там из-под земли орут своим, чтобы вызволили их. И вот они с нами торговлю затеяли, пока мы не поняли, что у них нет Малофеева. А потом мы оттеснили боевиков. Подошли к дому. Подогнали технику, плиты стали сдергивать и под одной из них нашли Малофеева. Руки у него не были связаны, за это я отвечаю. Как был у него автомат за спиной, бушлат с генеральскими погонами, шапка, а под шапкой - вязаный подшлемник, так он и лежал. И солдатик-радиотелефонист там же рядом лежал...
 |
Эта трагедия разыгралась на глазах командующего группировкой внутренних войск МВД России в Чечне генерал-полковника Михаила Панькова. Завершая рассказ о гибели Малофеева, мы приведем воспоминания командующего о том, что случилось на улице Коперника 17 января 2000 года.
«В тот день я прибыл на КНП нашего полка. Командир полка Наседко доложил обстановку. Шли тяжелые бои. С КНП там все как на ладони просматривалось, меньше 800 метров от переднего края. И тут по радиостанции докладывают, что погиб «Паук» - такой позывной был у Малофеева. Случилось это между 14 и 15 часами. Сразу принял решение послать группу на помощь. Она не сумела пробиться - там фасадная сторона дома простреливалась со всех сторон. Рядом танковая рота стояла, огнем прямой наводкой начали все валить вокруг этого дома. По этому дому тоже сделали несколько выстрелов, чтобы боевики не подошли, не забрали тело Малофеева. Второй раз к дому с двух направлений пошли. Опять попали под ожесточенный огонь. Появились раненые, и группы отошли...
Ни я, ни командир полка, хотя мы и находились на КНП, не знали и даже предположить не могли, что генерал Малофеев, взяв бойцов, сам поведет их на штурм. Да, это здание имело тактическое значение. Стояло оно на перекрестке, надо было его проходить, иначе район не захватить. А там пристройки такие сложные, одноэтажные, бетонные, длинные... Малофеев, он мыслящий мужик был, отлично подготовленный. Через колено не ломал людей. Умел принимать решения. Настоящий военный, профессионал.
Но лично мое мнение: генерал в бою должен прежде всего управлять войсками. Управлять.
А то, что пишет Трошев в своей книге… Он же потом прибыл, позже. Трошев реально не владел обстановкой. Эту ситуацию до конца знает только Булгаков. И я частично. Потому что это все на моих глазах было. Не видел я, как Малофеев шел в атаку, но обстановку общую видел – разрывы, грохот, дым. Все эти переговоры по рации слышал.
Тяжелая, конечно, вся эта ситуация, если по-человечески… Но вот до сих пор не могу ответить на один вопрос: почему Малофеев сам пошел, что его толкнуло? Знаю одно: на этот вопрос никто не ответит. Кроме, может быть, Булгакова».
Столь подробно остановившись на этом действительно драматическом моменте штурма Грозного, мы преследовали одну, совершенно определенную цель. И она не в том, чтобы искать виновных в гибели генерала, и тем более не в том, чтобы рассуждать о цене победы. И без того ясно, что она была по-настоящему высокой. Просто на основе фактов мы хотели показать, как трудно было в тех условиях принимать правильные решения, трезво оценивать обстановку, какая ответственность лежала на каждом из командиров, отвечающих и за успех на своем участке, и за солдатские жизни, которые этот успех обеспечивали.
Пусть земля вам будет пухом, Михаил Юрьевич Малофеев! Вы воевали честно.
Александр ЛЕБЕДЕВ